О языках
Вот было бы здорово всю жизнь снимать чужие фотографии, показывать их на выставках, печатать книги и продавать огромными тиражами, правда? Чтобы делать так, как у классических музыкантов: «Избранное Анри Картье-Брессона в исполнении А. Б.». Или собрать кавер-группу и переснимать фотографии победителей WPP за разные года, продавать эти фотографии через интернет и купаться в деньгах (нет).
Но это, увы, невозможно. Сегодня съемка чужих фотографий не приветствуется (даже если прикрыться заклинанием «фотографиус оммажиус»). При этом, музыканты переигрывают чужие композиции совершенно спокойно: для этого есть и своё название, и своя аудитория, и даже кавер-парады проводить не обязательно.
Отчего так? Я подумал, что у музыки, в отличии от фотографии, есть формализованный язык, которым можно записать композицию — ноты. И, благодаря точности передачи основных характеристик музыкального произведения — мелодии, ритма и гармонии, музыкант интерпретирует прочитанное и выступает исполнителем чужого произведения. А достаточный уровень абстракции нотной записи позволяет совершать с произведением любые трансформации: от простой смены темпа или ритма до полной инверсии. И всегда, всегда в исполнении кавера проявляется личность музыканта (ну, кроме спортсменов, желающих повторять песни точь-в-точь).
Затем я подумал, а каким мог бы быть формальный язык для фотографии? Как можно записать визуальное произведение так, чтобы язык, с одной стороны, передавал идею и настроение, а с другой — был бы широко интерпретируемый?
Оказалось, что такой язык уже изобрели до меня (как обычно!) И я как раз сейчас на нём пишу, а вы на нём читаете. И, что интересно, с музыкой он не особенно работает, потому что «сыграй мне туду тудудут тудут туду» музыканту ни о чём не скажет, а вот моя любимая танка вызывает у фотографа сразу ворох визуальных ассоциаций, настраивает читателя на особенный лад и буквально приглашает фотографировать:
Не знаю отчего,
я так мечтал
на поезде поехать.
Вот — с поезда сошел,
и некуда идти.
Тот огромный пласт текстов, что существует в мире, не просто можно, а нужно использовать в фотографии. Это — наше нотное письмо, наша абстракция, наше топливо для визуальности. А уж как его интерпретировать — выбор за вами.