Путешествия

— С собаками без намордника в метро нельзя! — дежурный в метро непреклонен.

Катя стоит у входа в метро. Я вижу её через дорогу, машу рукой и спускаюсь в переход. Собака прыгает пять минут, прежде чем немного успокаивается. Мы не виделись каких-то полторы недели, а он вона как соскучился.

На улице март, прохладно, и нам надо выдвигаться на Крылатскую. Но в метро не так-то просто попасть. В метро с собаками нельзя. То есть, на этой станции нельзя без намордника. На другой вообще нельзя, а на третьей можно только в специальной переноске. Или на руках.

Я всю ночь ехал на автобусе из Белгорода. Постоянные остановки на постах милиции и просто по пути не располагали к крепкому сну, и поэтому меня немного подколбашивает. Катя ехала на микроавтобусе с друзьями родственников из Тольятти и ей не лучше моего. Собака довольна: стая вместе.

Неподалеку виден большой рынок. На часах около девяти утра и большинство киосков закрыто. Я обхожу ряд за рядом, в надежде найти киоск с зоотоварами. Как назло, они или еще закрыты, или в них нет намордников. Я ищу продавцов, которые разбрелись завтракать кто куда. Нет ничего, говорят они. Приходите завтра, говорят они. Я молча матерюсь и иду искать дальше.

Наконец, киоски заканчиваются. Намордников нет, но есть идея. Катя с собаком ждут меня в переходе. Я прохожу чуть дальше, покупаю за 30 рублей самые простые черные чулки. Из Катиного несессера беру ножницы, отрезаю у чулка носочек и надеваю собаке не морду так, чтобы нос торчал из обрезка.

Собак недовольно машет головой и пытается лапами снять женский чулок с себя. Катя ему не разрешает и мы ждем еще минут десять, пока пёс не освоится с намордником. Второй конец мы продеваем под ошейник снизу и завязываем узлом. Готово.

С победной улыбкой мы проходим в метро, заходим в поезд и отправляемся на запад, в Крылатское. Отдыхать и отсыпаться.

— Мне всю ночь снилась какая-то херня, — говорит Катя.

Я просыпаюсь от того, что кто-то ходит по дому. Аккуратно выглядываю в гостиную — тишина. Включаю свет. Конечно же, никого. Двери заперты, окна закрыты.

Катя просыпается от того, что кто-то гремит ложками. Кто-то открывает и закрывает дверь. Кто-то ходит по дому. Нам снится такой накал идиотии, что невольно начинаешь о нем рассказывать. Даша говорит, что видит странные сны. Дима рассказывает о том, что видел какой-то бред во сне. Мы пытаемся списать это на переизбыток впечатлений, но идея проваливается. В Барселоне, где впечатлений было не меньше — ничего такого не было.

Даша говорит, что попробует поговорить с домом. Говорит, что она умеет делать такие штуки. Я отношусь к этому скептически. В любом случае я ничего не могу сделать.

— Дом как щенок, которого редко навещают хозяева, — рассказывает на следующий день Даша. У него есть хозяйка, но она здесь бывает нечасто. Дом скучает. Ему хочется с кем-нибудь поиграть, и он играет с заезжими туристами. Привлекает внимание, приходит во сне.

Да уж, отличные игры, думаю я. Катя рассказывает о том, что она просыпается среди ночи от громких звуков из кухни и страшно боится встать из кровати. Может кто-то посторонный зашел в незапертую дверь. Может, у него не самые добрые намерения.

— Я попросила его больше так не делать, — продолжает Даша. Может быть, он меня послушает.

Очень непривычно, когда вот так кирпичную коробку с крышей одушевляют. Но дом полон вещей с историей, он, возможно старше нас всех и уж точно повидал куда больше людей.

Мы решаем остаться дома целый день. Смотрим спутниковое, едим сладкие тенерифские бананы и загораем на террасе. Мы стираем свои вещи. Я исследую систему автоматического полива. Идем купаться в бассейн, который расопложен тут же, около виллы. В бассейне плавают какие-то жучки и мертвый геккон. Я вылавливаю геккона и бросаю в траву подальше.

Ночь проходит немного спокойней.

Экранчик на кассе показывает число 130. Мы переглядываемся. Сто тридцать евро за две полные тележки мяса, фркутов, соков, пива, морепродкутов и прочей снеди. Круто. Хватит дней на пять, думаем мы.

У супермаркета, который нам посоветловала Джудит, нереально припарковаться, поэтому мы едем на запасной аэродром. На площади, втрое меньшей чем в городском супермаркете-ангаре товаров в десять раз больше. Я кладу в тележку молоко. Багет. Хлеб для сэндвичей. Сыр. Еще сыр. Еще один сыр. Нарезку из пяти разных сыров. Нам режут хамон. Ветчину. Консервированный осьминог. Пиво. Сок. Фрукты. Еще фрукты. И еще немного. Мыло. Презервативы.

Мы забиваем холодильник и уезжаем в Гарачико. Лет триста назад город был процветающим центром, но неудачно проснувшийся вулкан снёс большую его часть. Постепенно, Гарачико пришел в упадок, но спустя некоторое время его отстроили заново и сейчас это очень уютный и тихий филиал спокойствия. У побережья застывшая лава образовала естественные бассейны, которые потом доточили, приделали лесенки и замостили плиткой.

Идем по улицам города. Сиеста. Мы поднимаемся на самый верх и я делаю панораму города со всеми деталями. Пассат затянул небо, на улице легкая прохлада. Мы решаем сходить в ресторан и подкрепиться той самой картошкой в канарском стиле. Даша заказывает суп и осьминога. Я никогда не ел сёмгу. Дима и Катя тоже выбирают морепродукты.

Ресторан находится на втором этаже. Как полагается, он с видом на море и туристов. Странно заказывать свинину в ресторане с видом на море, и нам приносят наши морепродукты. Дима рассказывает, что обед из морепордуктов в Барселоне за сто евро того не стоит. Он говорит, что цена завышена только из-за имени, и что можно получить тоже самое в десять раз дешевле. Наш обед обходится в тридцатку, и мы соглашаемся с его доводами.

Снова делаю панораму побережья, на этот раз даже не вставая из-за стола. Мы съедаем всё подчистую, запиваем вином (я за рулем, поэтому пью минералку) и едем в Пуэрто Круз полежать на пляже и отдохнуть после утомительного переезда.

Мы стоим в пробке.

Катя по карте прокладывает путь к шоссе, которое нас приведет к вилле. Санта-Круз-де-Тенерифе — столица острова и достаточно большой город по местным меркам. Мы случайно не туда свернули, потом еще раз не туда, потому туда и потом заехали в пробку. Я периодически глохну при трогании с места, потому что еще не привык к рэнглеровскому турбодизелю.

Наконец, пробка заканчивается, мы выезжаем на шоссе, ведущее на северо-запад, к Икоду. По пути мы останавливаемся возле бара, в котором нам любезно разрешают позвонить Ноэлу и Джудит. Они ждут нас на парковке в Сан Маркос, чтобы проводить к вилле.

Вилла — настоящая. Охренеть, говорит Катя. Зашибись, говорят Дима и Даша. Я хожу по вилле с видеокамерой и снимаю видеозависть. Две спальни. Упакованная кухня с тостером и микроволновкой. Терраса с видом на море, пальмы и провода. Большой зал с креслами и диваном. Телевизор. Спутниковый ресивер. Десять дней.

С вещами в руках мы выходим из зоны выдачи багажа. Катя говорит, что всю жизнь мечтала о том, чтобы её вот так встретили в аэропорту, как меня сейчас. В холле прилета стоит дядька, а у него в руках табличка с мои именем. Это круто.

Мы здороваемся и знакомимся.

— Вам нравится арт-рок? Я играю на бас-гитаре. То есть, пока мы не играем, потому что вокалист уехал в свою Англию. Он англичанин и бросил нас, и теперь мы не играем. — Мы узнаем про арт-рок, про его группу, про водительское удостоверение, про карту Мастеркард и еще тыщу других вещей. Он итальянец. Наверное они все такие, развеселые и говорливые.

Наконец, он вручает нам ключи, отводит на парковку, показывает машину и испаряется встречать другой рейс. Мы переводим дух. Хорошее начало.

Мы проходим финскую границу. На улице ночь, позади российские пограничники. Финн смотрит на меня очень серьезно.

— Куда направляетесь?
— В Тампере.
— А потом куда?
— Потом во Франкфурт, потом в Жирону.

Я чувствую себя как школьник, отвечающий у доски. Финн, узнав о цели визита, как-то скучнеет, ставит печать и отдает паспорт. Катя, Дима и Даша проходят границу без лишних вопросов. Мы грузимся в автобус и едем дальше, в Хельсинки.

— Спим до 8 часов. — Говорит наш гид, откидывается на кресле и засыпает. Надо же, в прошлый раз мы вышли из автобуса в пять утра и морозили жопы, гуляя по пустому городу. Сейчас у нас есть пара часов, чтобы немного поспать. Сидя спать неудобно, в автобусе прохладно. Сплю урывками по 10-15 минут. Наконец, мы выходим и идем на автовокзал.

Появляется идея доехать до Тампере на съемной машине. В офисе Europcar доброжелтельный финн рассказывает, что в одну сторону будет существенно дороже, чем туда-обратно. Он объясняет, что это обычная практика Europcar и ничего нельзя сделать. Мы считаем стоимость автобусных билетов и сравниваем с прокатом автомобиля. Прокат дороже, но не сильно.

За пять часов мы добираемся до аэропорта. Очередной доброжелательный финн принимает ключи от машины. Лезет во внутрь, осматривает все закоулки.

— Некторые иногда забывают ценные вещи в машине — говорит он. У нас вещей немного, мы ничего не забыли, но всё-таки мне становится приятно. Ведь он мог бы этого и не делать.

До отлета осталось несколько часов. Мы коротаем время, читая местные брошюры для туристов о Финляндии. Потом объявляют рейс, проходит стандартная процедура обыска и униженя. У кого-то отбирают маникюрные ножницы. До самолета идем пешком по полосе. Автобус не предусмотрен. Дешевый билет за 35 евро потому и дешевый, что авиакомпания экономит на всём. Если можно идти пешком, пассажиры идут пешком. Разбег, взлет, горячий шоколад и сэндвич в полете, незаметное снижение и мягкое касание. Финны улыбаются и хлопают в ладоши.

Мы во Франфурте-Хане. Ближайшая гостиница забита до отказа. Мы вызываем такси до отеля “Венеция”. Приезжает хозяин-итальянец и забирает нас в отель.

— Уже поздно, и я закрыл ресторан. — говорит он. — Но вы можете пойти поесть у турков недалеко отсюда, хотя у меня пицца намного вкуснее.

Ни я, ни Катя не в состоянии ни есть, ни думать. Мы устали и хотим спать.